25 марта 1957 года шесть европейских стран, над которыми нависала тень Второй мировой войны, подписали договор о создании нового международного сообщества. Европейский Союз – так стали называть это сообщество, добился успеха такого масштаба, которого его основатели и представить себе не могли.

Удалось не только укрепить мир на континенте, но и создать единый рынок, а также единую валюту, и привлечь в свои ряды бывшие диктатуры на юге и бывшие коммунистические страны на востоке – организация расширилась от шести членов до 28. Но сегодня, отпраздновав 60-летие ЕС, европейские лидеры понимают, что их проект столкнулся с большими проблемами.

Перед блоком встал ряд угроз, как внешних, так и внутренних. Внутренние недоработки, которые стали очевидными во время еврокризиса, еще не устранены. Длительные экономические трудности способствовали резкому падению числа поддерживающих ЕС. Популистские, антиевропейские партии подвергают критике само существование ЕС – в частности, во Франции, где Марин Ле Пен со столь неприятным для Европы успехом проводит свою президентскую кампанию, пусть даже ее шансы на победу на выборах в мае невелики.

Однако до сих пор самым драматичным результатом движения против ЕС является Брекзит. Премьер-министр Великобритании, Тереза Мэй, 29 марта планирует, опираясь на статью 50 договора ЕС, запустить выход Великобритании из союза. Переговоры по этому процессу займут много времени и сил, и будут продолжаться в течении ближайших двух лет. Уход столь крупного игрока является огромным ударом по влиянию и авторитету ЕС.

Кроме того, внешнее давление не менее серьезно. Кризис беженцев поутих, в основном благодаря изворотливой сделке с Турцией. Владимир Путин, агрессивный правитель России и Дональд Трамп, новый американский президент, который не питает большого энтузиазма по поводу ЕС и НАТО, вместе делают нынешнее время не самым лучшим для Европы, усугубляя её слабость и разобщенность.

В том, что проект, созданный и призванный поддерживать безопасность послевоенной Европы, может разрушиться именно тогда, когда эта самая безопасность оказалась под угрозой – весьма горькая ирония. Более того, это напоминание о том, каким сильным будет урон, если Европе не удастся решить свои проблемы.

Союз не может быть более тесным

Традиционный ответ энтузиастов ЕС на подобные проблемы – попытки добиться решительных действий по переходу к более тесному союзу. Сторонники ЕС заверяют, что сохранение евро будет полезно всем. Также, говорят они, больше полномочий должно быть доверено центру, это позволит ЕС укрепить свои внешние границы и убедиться, что его голос звучит громко и стройно, не менее сильно, чем голос Владимира Путина или Дональда Трампа. Тем временем практика показывает, что ни европейцы, ни избранные ими правительства, этого по-настоящему не хотят. Во всяком случае, об этом свидетельствует общественное мнение.

Более тесное сплочение невозможно, но нынешний статус-кво можно удержать. Евровалюта пережила свои худшие времена, пик нашествия иммигрантов позади, да и с Брекзитом всё понемногу решится. Если после выборов этого года президентом Франции станет Эммануэль Макрон, а пост канцлера Германии останется за Ангелой Меркель или перейдет Мартину Шульцу, ЕС окажется под однозначно проевропейским руководством. Однако и здесь есть риски. Повторение финансового кризиса, способного вновь поколебать евро, или приход к власти правительства, выступающего за проведение референдума о членстве в ЕС или о еврозоне, могут разорвать Союз на части.

Существует ли лучшая альтернатива? Ответ, как мы полагаем, в том, чтобы стремиться к установлению гораздо более гибких связей в ЕС. Это означает введение «многоуровневой системы», при которой страны гораздо более широкой, чем Европа, географии, могли бы принимать участие в той или иной степени в политике ЕС и сравнительно легко переходить с одного уровня на другой.

Великий Британский разрыв

В последнее время появился большой интерес к новому понятию «многоскоростная» Европа. Но то, что большинство лидеров ЕС вкладывает в этот термин – это способность основного состава стран проводить общую политику в области обороны, а также в бюджетно-налоговой и социальной сфере, подразумевающая, что все эти страны движутся в одном направлении. В более широкой «многоуровневой» конфигурации Европейского союза должно найтись место и для государств – не членов блока. Ведь в целом, Европейский континент состоит из 48 стран с населением 750 млн. человек, а не только из 28 стран и 510 млн. человек, состоящих в Союзе, и тем более не из 19 стран и 340 млн. находящихся в еврозоне.

Ядром Европы станут те страны, которые используют единую валюту. Для того, чтобы эффективно решать проблемы, им нужно углубление интеграции и расширение общих институтов – от формирования полноценного банковского союза до создания единых кредитных инструментов. Следующий уровень будет включать в себя более широкий, чем нынешний, круг членов ЕС, которые не готовы пожертвовать суверенитетом, что необходимо для вступления в еврозону.

Помимо этого, многоуровневая Европа должна научиться учитывать интересы самых разных стран. Это означает, что нужно изменить менталитет, а не только тексты договоров: для евро-бюрократов это значит, что надо принимать заявки по меню а-ля карт, а не только на комплексные обеды. В Брюсселе такая перспектива воспринимается в штыки, поскольку там вовсе не приветствуется идея о том,что страна сможет выбирать те пункты договора по ЕС, какие пожелает, но именно за это выступает все больше и больше европейцев.

Такие страны, как Норвегия или Швейцария, скорее всего, захотят сохранить свои связи с единым европейским рынком. Другие, например, Великобритания, могут быть не готовы принимать правила единого рынка, но хотят сохранить свободный режим торговли с ЕС.

Кроме того, Великобритания, возможно, будет стремиться играть более важную роль в других областях, к примеру, в сфере обороны и безопасности. А такие государства, как Турция, Украина, Грузия и члены балканского региона, вероятно, предпочтут определенность ассоциированного статуса неуверенности сегодняшнего положения, при котором они получают обещания предоставления прав полноправного членства в союзе, понимая при этом, что разрешения присоединиться, возможно, не получат никогда.

Для полноценного функционирования многоуровневая Европа должна прагматично относиться к установлению правил для каждого отдельного уровня. К примеру, на членов внешней группы может не распространяться право свободного передвижения населения, но это не повод закрывать им доступ на единый рынок ЕС. На странах, которые не принадлежат к ядру, нельзя ставить клеймо второсортности: в конце концов к их лагерю принадлежат такие страны как Дания и Швеция – а они одни из самых успешных в Европе. Необходимо найти пути вовлечения государств с сильным военным и дипломатическим потенциалом во внешней и оборонной политике (это может быть, к примеру, Великобритания после выхода из ЕС).

Итак, для того, чтобы европейский проект просуществовал еще 60 лет, ключевым качеством должна стать гибкость во всех направлениях. Точно так же, как сегодня Великобритания выходит из ЕС, одна из стран может однажды отказаться от евровалюты. С любым подобным событием будет сложно справиться. Однако, если союз не сможет взять на вооружение дифференциацию, то столкнется с риском дезинтеграции.

Оригинал на The Economist

Перевод: Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO

Источник: newsonline24