«Единственным фактором, находящимся в прямой причинно-следственной связи с Иловайской трагедией, является военная агрессия Вооружённых сил Российской Федерации» — такой вывод Главной военной прокуратуры, обнародованный к трёхлетию трагедии, заставляет вспомнить ещё одну августовскую дату.

Сегодня — 76-я годовщина знаменитого сталинского приказа №270, объявившего пленных советских солдат и офицеров изменниками родины. При несомненном отличии двух документов общее у них то, что они оба снимают ответственность за происшедшее с высшего руководства страны и армии и перекладывают его на плечи рядовых исполнителей. И в этом смысле нынешняя украинская власть, демократическая и присягающая европейским ценностям, ведёт себя едва ли лучше, чем кровавый кремлёвский тиран образца 1941 года.

Приказ не был опубликован в печати, его зачитали в армии. Он требовал лишать жизни всех трусов и дезертиров, особенно из числа политработников и командиров. Их семьи подлежали аресту, выдача государственного пособия и помощи прекращалась. Тем, кто попал в окружение, предписывалось сражаться «до последней возможности». Если же «начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными».

«Воздушными» — не пустой эпитет и не оговорка. По данным немецкого историка Иоахима Хофмана, в соответствии с приказом советская авиация атаковала и бомбила переполненные лагеря для военнопленных, например, под Орлом и Новгород-Северским.

Жестокость сталинской директивы от массовой сдачи в плен не уберегла. По данным того же Хофмана, к середине августа 1941 года, то есть к моменту издания приказа №270, в немецком плену находились 1,5 млн советских военнослужащих всех рангов, к концу года — более 3,8 млн. В целом в ходе всей войны немцы взяли в плен 5,25 млн советских солдат и офицеров. Из тех 1,8 млн, что вернулись потом на родину, 233 тыс. были отправлены в лагеря НКВД.

Все эти факты давно известны. Я их здесь привожу лишь затем, чтобы показать связь между стратегическими ошибками верховного главнокомандования и тяжестью поражений, которые только по идиотизму можно списать на окопных трусов. Причём, как нетрудно догадаться, чем фатальнее ошибки верхушки, тем более она склонна искать причины провалов в поведении подчинённых.

Для власти тут, по-видимому, не существует какой-либо моральной дилеммы: сколько бы жизней «плебса» ни стояло на кону, принесение их в жертву будет всегда уместно — лишь бы это послужило оправданием для самих властителей. С их могучими замыслами, необъятной гениальностью и патриотизмом 999 пробы, хотя бы и отлитым в уютных кабинетах.

Вероятно, Сталин — случись ему по горячим следам изображать расследование убийственных потерь в первые месяцы войны — мог бы на манер наших отечественных прокуроров написать: единственным фактором, находящимся в прямой причинно-следственной связи с трагедией 1941 года, является военная агрессия немецкого вермахта. Ну а дальше — про низкий уровень боеготовности, изобилие дезертиров и «отдельные ошибки руководства», не несущие гнетущих последствий.

Разве что, говоря о боеспособности, он бы кивал не на «наследие старого режима» (как у нас кивают на Януковича, развалившего всё), а на «врагов народа», затесавшихся в комбриги да в командармы, от которых пришлось избавиться в самое неподходящее, предвоенное время. Ах, да! Ему бы ещё не пришлось оправдываться по поводу ни к месту проведённого военного парада. Летом 1941-го (в отличие от августа 2014-го) никакого парада не было. Его проведут 7 ноября, когда в немецком плену будут томиться уже более 3 млн солдат и офицеров РККА (опять-таки Хофман).

Приказ №270 не был какой-то особой новинкой, дающей ключ к пониманию сталинского режима. Он был логическим продолжением того, что можно было бы назвать статистическим подходом. Людские массы — навоз истории, они просто призваны удобрять её поля. С руководства за это не спросится. Так, собственно, и происходило в СССР. Не только Сталин, но и вожди рангом пониже не понесли никакой ответственности за колоссальные человеческие жертвы. В том числе те, что были принесены во время войны.

Константин Рокоссовский, бросавший под Москвой в лобовую атаку на немецкие танки шеститысячный отряд кавалеристов, из которых выжили только 800 человек, стал дважды героем Советского Союза и командовал парадом Победы в июне 1945-го. Жуков, о котором маршал Ерёменко сказал, что всё его «оперативное искусство — это превосходство в силах в 5-6 раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством, и на крови строит себе карьеру» — четырежды герой Советского Союза, в 1950-е годы возглавлявший Министерство обороны.

Такой подход в сталинскую эпоху был традицией. Но если не принимать во внимание размеры гекатомб, разве не то же самое мы видим сегодня в Украине? Паркетный министр обороны Гелетей, возглавлявший ведомство как раз во время Иловайской трагедии, после отставки в октябре 2014-го стал руководителем Управления госохраны. Не повышение, конечно, но зато в документе военной прокуратуры о нём ни намёка. Как будто это не к нему относились слова, зафиксированные в Промежуточном отчёте парламентской Временной следственной комиссии по расследованию трагических событий под Иловайском, — о том, что Гелетей неоднократно называл цифру: 108 погибших под Иловайском, не удосужившись разобраться в том, что случилось и какие потери понесла страна. А ещё — о его карьеризме и о том, что вместо обдумывания задач, стоящих перед министерством, и положения дел на фронте, Гелетей «был занят постоянными рапортами президенту то об очередном взятии Саур-Могилы, то о флаге, который поднят над очередным сельским советом».

Гелетей остаётся неприкосновенным. Как, например, и генерал Литвин, командующий сектором «Д». К которому, если верить автору «Иловайского дневника» Роману Зинченко, слово «дезертир» вполне могло бы подойти. Потому что он просто сбежал. Когда Литвин должен был присоединиться со своими подразделениями к генералу Хомчаку, он сбежал. И за ним побежали его части. К ответственности его не привлекли. В результате бегства всего сектора «Д» между Иловайском и государственной границей никого из украинских военных не осталось. Именно поэтому русские легко зашли в наши тылы.

Сегодняшняя Украина, конечно, многим отличается от сталинского Советского Союза. Но в чём-то мы поразительно похожи. Мы продолжаем жить в «Скотном дворе». Джорджа Оруэлла. Там, где «все животные равны. Но некоторые равны более, чем другие»….