Девочка дарит цветок новобранцу добровольческого батальона МВД “Сич” во время торжественной церемонии принятия присяги на верность Родине, Киев, 26 августа 2014 года.

Гибридная война между Россией и Украиной идет уже четвертый год, но было время, когда мало кто ожидал, что она продлится больше четырех недель. Фактически бескровный захват Крыма, который был сдан российским войскам в начале 2014 года без боя, заставил большинство наблюдателей придти к выводу о том, что Украина оказалась практически беззащитной перед Москвой.

Так считали и многие в Москве, где звучали разговоры о том, что майские праздники российские войска будут праздновать в Киеве. Такая перспектива казалась вполне возможной: тогда Украина еще не оправилась от нескольких месяцев антиправительственных протестов, посеявших хаос по всей стране и вынудивших бежать экс-президента Виктора Януковича и всю его команду. Временное украинское правительство, в срочном порядке сменившее администрацию Януковича, не имело конституционной легитимности и было не в состоянии идти на риск военной конфронтации с мощной Российской Федерацией. То есть, перед Москвой открылось окно возможностей, чтобы заявить о себе и на материковой части Украины. Воодушевленный поразительным успехом своей первоначальной авантюры в Крыму, президент Владимир Путин решил повысить ставки и пойти, возможно, на самый большой риск в своей карьере.

Последующая операция, которую реализовывали в марте и апреле 2014 года, имела целью завоевание половины Украины посредством серии локальных восстаний, поддерживаемых гибридными российскими силами. Захваченная территория должна была стать Новороссией или «Новой Россией». Утечка телефонных разговоров и взлом почты высокопоставленных кремлевских советников, в том числе Владислава Суркова и Сергея Глазьева, предоставили достаточно подробные сведения о попытках России захватить контроль над региональными администрациями ключевых украинских городов на юге и на востоке страны, в том числе в Днепре, Харькове, Херсоне и Одессе. Вскрытая информация свидетельствует о том, что российские чиновники внимательно следили за событиями, происходившими в Украине в ту неспокойную весну.

В течение нескольких недель шансы Украины остаться независимым государством быстро сокращались. Однако, поход России на Днепр, которого все так боялись, так и не состоялся. Вместо этого пророссийские восстания на юго-востоке Украины были подавлены, и Кремлю пришлось ограничиться лишь небольшим плацдармом в пределах Донецкой и Луганской областей на окраине Украины. И вот три года спустя, они все еще находятся там, погрязшие в собственноручно созданной трясине. Так почему же столь амбициозные планы Путина построить новую империю на материковой Украине не состоялись?

Вполне вероятно, что российские военные стратеги просто недооценили волю и возможность Украины к сопротивлению. Весной 2014 года в Украине насчитывалось всего 6000 боеспособных солдат. Это выглядело смехотворным, поскольку такие силы неспособны защитить даже границы страны, не говоря уже о городах. Чего Москва не смогла предвидеть, так это подъем волны патриотизма, распространившейся по всей Украине после гибридного нападения России. Весной 2014 года тысячи украинцев встали к оружию, сформировав батальоны добровольцев, чтобы укрепить ветхие оборонительные позиции страны и остановить российское наступление. За ними встала целая армия волонтеров, которая предоставляла тыловую поддержку, помогая армии всем – от питания и обмундирования до боеприпасов. Именно это военное чудо и спасло Украину, а Кремль поставило в довольно затруднительное положение.

Неудивительно, что Россия не смогла предугадать реакцию, которую вызовет ее нападение. Со времен распада Советского Союза политика Кремля в отношении Украины была проникнута токсичным сочетанием самонадеянных заблуждений и колониальной надменности. Во время правления Путина этот подход усугубился еще больше; он не скрывал своего желания восстановить российскую гегемонию на всех территориях бывшей советской империи. В таком реваншистском представлении отделение Украины от России было неестественным, а события 1991 года расценивались как серьезная историческая несправедливость. Как сообщалось, в 2008 году российский лидер сказал президенту США Джорджу Бушу, что Украина – “даже не страна”. В те годы Путин неоднократно заявлял, что украинцы и русские являются “одним народом”.

Эти убеждения присущи не только представителям кремлевской элиты. Многие в России все еще не могут принять реальность, где Украина – независимое государство, рассматривая ее как ключевой компонент “русского мира” с сердцем в Москве. Киев был центром цивилизации Киевской Руси, которую нынешняя Россия и Украина считают своей колыбелью, а корни Русской Православной Церкви уходят в Киев и обращение восточных славян в христианство в Х веке. В результате многие россияне склонны рассматривать любое выражение украинской национальной идентичности лишь как активизацию радикального националистического меньшинства. Несмотря на то, что в Украине выросло новое поколение, не имеющее опыта жизни в Советском Союзе, российские политики упорно отказываются признавать перемены во взглядах или возрастающее значение украинской идентичности. Примечательно, что возникновений двух постсоветских народных восстаний в Украине они объясняют коварным влиянием Запада, несмотря на решающую роль, которую сыграли миллионы простых украинцев как в Оранжевой революции 2004 года, так и в революции Евромайдана 2014 года.

Вера в утешительные сказки привела Россию к катастрофическим просчетам кампании под названием “Новороссия”. Исходя из собственного тщательно отсортированного восприятия Украины, у агентов Кремля были все основания рассчитывать на теплый прием населения и возможность беспрепятственного захвата власти в целых областях Украины. Когда же эти ожидания не оправдались, Россия стала обвинять во всем вымышленных фашистов, агентов ЦРУ и других международных злодеев. На самом деле, Кремль не сумел трезво оценить силу украинского национального духа, и в особенности того, что этот дух обитает в миллионах людей, говорящих на русском языке, и не имеющих этнических украинских корней. Эта неудача стала прямым результатом десятилетий отрицания Россией существования независимой Украины.

Российский проект “Новороссия” погрузил мир в новую холодную войну и причинил неисчислимые страдания миллионам украинцев, но вместе с тем и укрепил чувство национальной идентичности в Украине, а также усилил и ускорил психологический водораздел с Россией, начало которому было положено еще в 1991 году. Гибридная атака Путина должна была положить конец тому, что многие в Москве продолжают считать мифической украинской независимостью. Вместо этого она закрепила за Украиной собственное место на карте Европы после столетий пребывания в тени России.

Оригинал на Atlantic Council

Перевод: Андрей САБАДЫР, специально для UAINFO