Рауль Хаджимба (слева) и Владислав Сурков

На днях оккупированную Абхазию посетил высокий гость – Владислав Сурков. Судя по видеорепортажам и высказываниям, его миссия заключалась в успокаивании абхазской общественности, включая “президента” Рауля Хаджимба. Оба часто смотрели друг другу в глаза, клялись в вечной дружбе, но о результатах ни бывшего сотрудничества, ни ожидаемого не говорилось – как всегда общие слова, пишет Олег Панфилов специально для “Крым.Реалии”. Для чего приезжал в Сухуми куратор Абхазии в администрации Путина?

Сурков занимает высокую должность помощника президента России по вопросам социально-экономического развития “Южной Осетии” и Абхазии с сентября 2013 года. Иными словами, он является куратором ворованных, находящихся под оккупацией российскими войсками территорий с 1993 года. Еще точнее – хранителем общака. В его обязанности и деятельность нескольких десятков сотрудников его аппарата вменяется контролировать и руководить политическими процессами, иногда давать деньги, а также приезжать на проверку или поддержку. В последний раз Сурков был в Абхазии в прошлом году, его сотрудники ездят чаще.

Последние два-три месяца ситуация в Абхазии была не просто взрывоопасной, она угрожала выйти из-под контроля Кремля, в этом, собственно и кроется отгадка скоропостижного визита Суркова. Во-первых, в Абхазии почти каждую неделю происходят убийства и изнасилования. О масштабах криминальной ситуации марионеточные власти предпочитают отмалчиваться, скрывая официальные цифры количества преступлений. Качество преступлений изменилось – насиловать и убивать стали не просто люди с криминальными наклонностями, а представители абхазской “элиты”, люди из “уважаемых” семей. Последний насильник – родственник “министра внутренних дел” Абхазии Аслана Кобахия.

Вторая причина – активизация политических оппонентов нынешнего “президента” Абхазии Хаджимба. Окружение предыдущего “президента” Александр Анкваба решило взять реванш – они нашли большое количество компрометирующего материала на Хаджимба, в том числе и связанного с тем, как Сурков и его сотрудники манипулировали выборами в 2014 году. Кремлевские эксперты, как, например, Николай Силаев, считают, что поездка была “плановой”, а политическое напряжение – лишь совпадение. Однако никто не отрицает, что ведомство Суркова тщательно мониторит происходящее в Абхазии, и об угрозах абхазской оппозиции выйти из Соглашения о стабилизации общественно-политической ситуации они наверняка знают.

Все официальные встречи происходили “в атмосфере любви и добросердечности”: Сурков постоянно заглядывал в глаза Хаджимба, тот насуплено соглашался с гостем, кивая головой. В конце концов кремлевский гость сказал приятную для марионеток фразу: “Приятно отметить, что в республике сейчас очень политически благоприятный период, стабильность, что тоже критически важно для развития республики, ее экономики и социальной жизни”. Тем самым победив моментально оппонентов Хаджимба и получив одобрение правящей абхазской элиты. Однако ситуация не так проста, как хотелось бы ее видеть из кремлевских окон – в Абхазии бурно обсуждаются все события, и утверждать, что Сурков смог снизить политический накал, вряд ли стоит. Скорее, это временная передышка.​

Наконец, самая главная причина обострения ситуации – финансовый и экономический кризис. С одной стороны, в Абхазии привыкли к тому, что Москва почти четверть века кормит оккупированное население. С другой, это население привыкло к подачкам и не делает ровным счетом ничего, чтобы заниматься экономическим развитием своей “независимой страны”. Сразу же после победы Хаджимба, Кремль подписал с Абхазией договор о союзничестве и стратегическом партнерстве, который предполагал сотрудничество в разных областях, прежде всего в сферах безопасности и экономики. В рамках этого договора в Сочи было подписано соглашение о создании совместного информационно-координационного центра органов внутренних дел. Однако за три года ни одно из положений не выполнено, а уровень преступности не только не снизился, благодаря “тесному сотрудничеству с МВД РФ”, но и значительно вырос.

Согласно сообщениям пресс-службы Хаджимба, во время встречи с Сурковым “обсуждались вопросы, которые позволяют думать о том, что работы идут в достаточно позитивном русле”. Во время брифинга и после нескольких комментариев Суркова журналисты так и не услышали ничего конкретного. Сурков сообщил, что реализация российской инвестиционной программы в Абхазии идет в соответствии с документами. Он же уточнил, что “политическая стабильность в Абхазии помогает развитию республики”. Цифра названа впечатляющей – 1 миллиард рублей, то есть около 17 миллионов долларов: “Это важно для туристического, экономического и промышленного сектора”, но опять – без указаний ни названий объектов, ни конкретных затрат. Сурков порядком удивил жителей Абхазии, заявив, что “увеличились пенсии и ряд других социальных выплат”. Перед отъездом он также посетил Национальную библиотеку имени И. Папаскири и школу №3, которые были отремонтированы на средства российской инвестиционной программы.

Сколько не старайтесь, но в сообщениях вы не найдете ничего конкретного. К примеру, спустя три года после заключения соглашения Сурков заявляет: “Если в процессе реализации этих проектов мы в течении года-трех увидим, что динамика позитивная, можно будет сильно нарастить это направление, которое даст еще экономический эффект – будет увеличивать рабочие места и расширять налогооблагаемую базу”. Американцы обычно говорят про эти фразы – “бла-бла-бла”. Хаджимба комментировал более витиевато: “Это то, о чем мы с вами когда-то говорили. О необходимости создания тех экономических рычагов, которые позволят наращивать свои собственные возможности, создадут теперь возможности для бюджета страны, создадут условия, чтобы были совершенно другие ориентиры и подходы в этом вопросе. Верю в то, что эта тенденция будет очень положительной и отразится на экономике Абхазии”. Как доклады на съездах КПСС – “в следующей пятилетке мы будем жить еще лучше”.

Оба участника встречи часто произносили слова об “инвестиционной программе”. Чтобы было понятно, согласно соглашению трехлетней давности, российские деньги теперь будут переводиться не так как раньше – отдали и забыли, а кто сколько своровал в Москве мало интересовало. Денег теперь у Москвы значительно меньше, чем прежде, но бросать на произвол судьбы Абхазию, судя по всему, пока не хотят. К тому же остановить процесс инвестирования намного проще – не выполнили программу – значит не будет вам денег. Хаджимба пошутил, что “все время опираться на помощь – это хорошо, когда есть друзья, но надо думать и о том, чтобы самим развиваться”. Шутка же заключалась в том, что с начала оккупации прошло уже 24 года, и только сейчас она превратилась в государственный афоризм: сколько бы не старались в Москве увещевать абхазов самим развиваться, ни к чему это не приводило.

Одна деталь все же промелькнула – Сурков заявил, что “соглашение о медстраховании выведет Абхазию на уровень России”. Знают ли в Абхазии, какой это уровень? Россия находится на 32-м месте среди стран мира с коэффициентом смертности 13,5, а Грузия – на 43-м месте с коэффициентом смертности 11,8. И лечиться абхазы предпочитают в Тбилиси, где им предоставляются бесплатные услуги, несравнимо качественные с российскими. Еще одна проблема была озвучена во время брифинга – Суркова спросили о том, поддержит ли Россия репатриацию этнических абхазов – потомков мухаджиров, которых изгнала Российская империя в 19 веке.

Ответ Суркова был невразумительным: “Этот вопрос должна решать сама Республика Абхазия со своими соотечественниками. Насколько тут заинтересованной может быть Россия? Тогда надо России объяснить, а в чем ее интерес в возвращении репатриантов? Если вы нам расскажете об этом, мы дадим свою оценку”. Иными словами, возвращение из Турции абхазов-мусульман явно не входит в геополитический расклад России, поэтому вряд ли эта проблема будет разрешена в ближайшие годы. Тем более, что Москва обязана будет взять на себя обязательства по возвращению людей, так как официально Абхазия не признана Турцией.

Но не только вопрос репатриантов беспокоит абхазскую общественность, сколько требование Москвы разрешить продажу недвижимости иностранцам. Абхазские политические партии и организации сопротивляются, понимая, что россияне могут на корню все скупить. Уже который год Сурков и его команда давят на марионеточные власти Абхазии, но те бояться населения, не желающего видеть в качестве покупателей “дружественных россиян”. Похоже, что и в этот приезд у Суркова ничего не получилось. Но получилось разозлить часть жителей после очередного обещания раздать российские паспорта. В фейсбуке моментально появились комментарии: “А когда у всех граждан Абхазии будет российское гражданство, что-то будет?”; “Будет губерния Краснодарского края”.

Зря “высокие договаривающиеся стороны” делали умиротворительный вид, постоянно улыбаясь друг другу, как близкие родственники, не видевшиеся много лет. В абхазских пабликах встречаются и более резкие оценки визита Суркова: “Интересно, какой % отката?”; “Сурков наш ВРАГ”; “Мразь”; “Очередная ложь, где Сурков – жди беды”; “За эти деньги, расплата будет роковая для нашей страны! Даже если мы откажемся от них, они все равно навяжут нам их!”; “Зависимость от России существует и от этого никуда не деться, меня возмущает несколько другое – безвольная сдача позиций по всем направлениям. В своё время была уникальная возможность построить относительно независимую страну, с максимумом преференцией, но мы ограничивались набиванием карманов приходящим к власти командам, взамен за сдачу суверенитета”

Конечно, это не означает, что население Абхазии готово кардинально изменить свои отношения с Москвой, но и прежних уже нет – многие понимают, что подачки почти в четверть века ни за что не бывают, за все надо отрабатывать. Пока Сурков доволен лишь одним – как себя чувствуют российские военные. И помогать их благополучию будут дальнейшие вливания: 2017 год – 2 585,98 млн рублей, 2018 год – 1 620, 53 млн рублей, 2019 год – 1 620, 53 млн рублей.